«В половине первого часа пополудни с дальнего маяка подан был сигнал: вижу эскадру, состоящую из 6 судов; тогда в городе ударили боевую тревогу, на фрегат явился командир капитан-лейтенант Изыльметьев» Это строки из старинного корабельного журнала. Сами по себе они, может быть, не столь уж пристально приковывали бы внимание посетителей, если бы не пометка: «Фрегат «Аврора».
При слове «Аврора» в памяти возникает легендарный крейсер Великого Октября. Но чем же примечателен его «предок»?
В августовский день 1853 года из Кронштадта в далекое плавание уходил фрегат «Аврора». Его командир, капитан-лейтенант Иван Николаевич Изыльметьев, озабоченно посматривал на паруса, на палубу. Корабль водоизмещением в две тысячи тонн, имевший сорок четыре пушки, был уже не молод — он почти два десятка лет бороздил моря. Правда, недавно фрегат прошел капитальный ремонт, но корпус-то не заменишь. А путь предстоял далекий — через Атлантический и Тихий океаны к дальневосточным рубежам России.
Командир фрегата надеялся на выучку и выносливость экипажа — все триста человек были настоящими моряками, не раз встречавшимися с самыми злыми штормами. А те не сомневались в искусстве и мужестве Изыльметьева.
Атлантика встретила «Аврору» жестокой бурей. Фрегат кренился так, что под водой скрывались бортовые ограждения, рвались паруса.
Обогнув мыс Горн — самую южную точку Южной Америки, — «Аврора» весной 1854 года зашла в перуанский порт Кальяо. Моряки радовались предстоящему отдыху. К тому же фрегат нуждался в починке корпуса, обтяжке такелажа, пополнении запасов провизии и пресной воды.
В Кальяо стояла тогда англо-французская эскадра. Это насторожило экипаж «Авроры». Моряки узнали, что между Россией и Турцией прерваны дипломатические отношения, вот-вот начнется война и, уж конечно, Англия и Франция выступят на стороне Оттоманской империи. А они-то, оказывается, уже объявили войну России и командующий соединенной эскадрой контр-адмирал Девис Прайс получил приказ найти и уничтожить «Аврору», затем двинуться на Камчатку, захватить Петропавловск, разорить русские поселения на берегах Тихого океана.
Прайс потирал руки: русский фрегат сам пришел в плен. Уединившись со своими офицерами, адмирал обдумывал, как быстро захватить «Аврору». Эти русские, конечно, «по-доброму» не сдадутся, надо взять их врасплох.
На внешний рейд был послан вооруженный пушками пароход «Вираго» — отрезать путь фрегату, если тот решит вырваться в океан. Прайс был уверен — этого не произойдет: Атлантика здорово покорежила «Аврору». С таким такелажем фрегат не проплывет и сотни миль. А провизия, вода?
Ночью матросы «Авроры» выбрали якорь, спустили на воду десятивесельные шлюпки. Гребцы тихонько погрузили весла в воду, налегли что было силы и начали буксировать фрегат за пределы рейда. Медленно, медленно исчезали силуэты неприятельских судов. Но вот они скрылись, «Аврора» поставила все паруса и как растворилась во мраке.
Фрегату предстояло пройти более девяти тысяч миль.
На Тихом океане бесились тайфуны. «Аврора» зарывалась бушпритом в волны, с трудом взбиралась на высокие водяные горы. Корабль содрогался от страшных ударов волн, корпус давал течь, моряки и день и ночь откачивали воду, заделывали разошедшиеся пазы.
Кончались сухари и солонина. Воды выдавалось по кружке в день.
Людей косила цинга. Тринадцать раз приспускался на мачте флаг, тринадцать авроровцев нашли свою могилу в морской пучине.
Но моряки не сдавались. Опухшие от голода, больные, они сутками не слезали с раскачивающихся над океанской бездной мачт, ремонтируя поврежденный штормами такелаж.
Так продолжалось долгих шестьдесят дней. Когда показался Петропавловск-Камчатский, более двухсот человек не могли встать. Бледный, еле державшийся на ногах Изыльметьев доложил командиру порта:
— Фрегат «Аврора» прибыл для защиты земли русской!
Фрегат почти опустел: жители взяли больных домой, кормили свежим мясом, овощами, дикими ягодами. Вскоре матросы вернулись на корабль.
«Аврора» встала у входа в гавань. Двадцать два орудия левого борта были изготовлены для стрельбы по кораблям противника, а двадцать две пушки правого борта перетащили на берег: они встретят врага на подходе к бухте.
Качаясь на океанской зыби, корабли шли двумя колоннами: первую возглавлял английский 52-пушечный «Президент» под флагом контр-адмирала Прайса; вторую — французский 60-пушечный «Форт» под флагом контр-адмирала Феврие де Пуанта.
Коварный Прайс попытался обмануть русских. Пароход приступил к промеру глубин, но когда к нему направился катер, полным ходом бросился наутек.
На следующий день вражеские корабли открыли шквальный огонь по порту. Прайс, сидя в своей роскошной каюте, находившейся в корме «Президента», ждал, когда защитники города выкинут белый флаг.
Петропавловск ответил ядрами. Больше всего досталось «Президенту»: у него разворотило корму, сбило мачту с адмиральским флагом.
Эскадра поспешила уйти в открытое море.
А Прайс, мечтавший одним ударом разделаться с русскими, был или убит ядром, или пустил себе пулю в лоб — так сообщали сами англичане.
Командование эскадрой принял де Пуант.
— Высадить десант! — распорядился он. — Морская пехота, вперед!
Английские морские пехотинцы в красных мундирах деловито прикрепляли к кожаным поясным ремням металлические наручники. На палубах так и позвякивало, словно бы в тюрьме.
Когда шлюпки направились к берегу, заговорили пушки «Авроры». Снаряды рвались в самой гуще десанта. И морская королевская пехота не выдержала, откатилась.
Утром 24 августа в наступление пошло около тысячи пехотинцев и моряков. Установленные на берегу пушки «Авроры» открыли огонь. Врагу удалось вывести из строя прислугу одного из орудий. Тогда к пушке встал командир батареи лейтенант Александр Максутов. Тяжело раненный, он нашел силы зарядить орудие и метким выстрелом потопить большой катер с десантом.
Захватчики, пользуясь численным преимуществом, напирали. Им удалось занять Никольскую гору, господствующую над портом. Над Петропавловском нависла смертельная опасность.
— Матросы — на берег! — приказал Изыльметьев. — В атаку!
Три отряда авроровцев сошли с фрегата и, поддерживаемые огнем его пушек, яростно бросились на врагов. Они разили их пулями, кололи штыками, сбрасывали с крутых склонов. Над горой гремело «ура». Бросая оружие, десантники в панике устремились к шлюпкам.
Берег был усеян ружьями, саблями, кинжалами. А под кустами валялось грязное полотнище — флаг английской морской пехоты.
Потеряв около четырехсот человек убитыми и ранеными, вражеская эскадра ушла в океан.
Россия восхищалась подвигом фрегата «Аврора».
И не только Россия.
«Борт одного только русского фрегата и несколько батарей оказались непобедимыми перед соединенною морской силой Англии и Франции, и две величайшие державы земного шара были осилены и разбиты небольшим русским поселением», — писал английский журнал «Юнайтед сервис мэгэзин».
А в 1901 году в Петербурге сошел на воду крейсер. Моряки решили увековечить память фрегата, имя его перешло к новому крейсеру. Отлили круглую бронзовую доску, прикрепили ее к надстройке. Надпись на доске гласила: «Авачинская губа. 24 августа 1854 года».
Прошло много лет. На флаге крейсера «Аврора» появились изображения орденов Красного Знамени и Октябрьской Революции. Имя крейсера с любовью произносят трудящиеся всех стран. Со всех концов планеты на него идут подарки, изготовленные руками простых людей.
На корабле создан музей. В нем не хватало лишь модели фрегата «Аврора». Моряки готовились ее сделать, как из Греции пришла посылка. Когда ее вскрыли, перед глазами предстала искусно выполненная модель героического фрегата. Ее изготовили в тюрьме греческие коммунисты и тайком от полиции переправили своим друзьям на волю. Они поручили им во что бы то ни стало доставить подарок на революционный крейсер, подвиг которого вдохновляет их на борьбу за свободу и счастье своего народа.
Николай Андреевич Бадеев, «Принимаю бой», 1973г.
Строительство
- В 1836 году находился в практическом плавании в Балтийском море.
- В 1844 году ходил в Англию.
- В 1845 году находился в практическом плавании в Финском заливе.
Участие в экспедиции Балтийского флота в датские воды в 1848—1850
- 22 августа 1848 вместе с дивизией ушёл от берегов Дании и 1 сентября 1848 года вернулся в Кронштадт.
- В 1849 году находился в Кронштадтском порту.
- В 1852 году находился в практическом плавании в Финском заливе.
Первое кругосветное плавание
Последний переход также был очень тяжелым. Как только «Аврора» вышла из тропиков, она попала в полосу жестоких ветров с непрерывными шквалами и фрегат часто заливался волнами через борта. Продолжались случаи заболевания цингой и дизентерией. На фрегате практически не было ни одного здорового человека. При переходе из Кальяо в Петропавловск умерло 13 человек. Заболел и сам Изыльметьев и 12 июля 1854 года сдал командование фрегатом старшему офицеру, капитан-лейтенанту Михаилу Петровичу Тиролю.
Переход из Кронштадта в Петропавловск «Аврора» совершила за 198 дней плавания под парусами. Самый длительный переход, из Кальяо в Петропавловск протяженностью в 9000 миль без захода в порты, был совершен в рекордно короткий срок — 66 дней.
Участие в обороне Петропавловска
14 июля 1854 года Главный командир Петропавловского порта В.С. Завойко уведомил командира «Авроры» о том, что получил от американского консула известие: Россией объявлена война Англии и Франции. Из Англии отправлен пароход, чтобы сформировать эскадру для блокады российских портов в Тихом океане.
«Пик» на Спитхедском рейде, 1836 год
- 18 августа вечером противники впервые обменялись артиллерийскими выстрелами.
- 20 августа после мощного артиллерийского обстрела противник вновь высадил десант, который, пробыв на берегу всего несколько минут и, даже не вступив в боевое соприкоснование с отрядом защитников Петропавловска (130 человек), шедшего в контратаку, бежал обратно на суда эскадры.
В.С. Завойко за боевые действия удостоили чина контр-адмирала и ордена Святого Георгия III степени. Награды были объявлены и многим отличившимся в боях военнослужащим гарнизона и морякам кораблей.
Участие в эвакуации Петропавловского гарнизона
- 4 апреля 1855 г. безоружные транспорты «Иртыш» и «Байкал» ушли первыми.
- С 19 по 24 мая все суда подошли к мысу Лазарева, на котором находилась артиллерийская батарея.
Второе кругосветное плавание
После ухода из Петропавловска «Аврора» находилась в устье Амура до заключения мира.
Получив предписание вернуться на Балтику фрегат под командованием М. П. Тироля 9 октября 1856 г. вышел из устья Амура, взяв курс от мыса Лазарева в Россию по маршруту залив Де-Кастри — Корейский пролив — Гонконг — Сингапур — Зондский пролив — мыс Доброй Надежды — остров Св. Елены — Шербур — Копенгаген — Кронштадт.
«Я позволю себе привести один главнейший пример — это фрегат „Аврора“, под командою Изыльметьева. Метеорологический журнал этого фрегата ведён был с замечательной подробностью. От самого Кронштадта и до Петропавловска наблюдения метеорологические производились ежечасно, журнал столь же добросовестно вёлся и далее — в Петропавловске, и это не помешало экипажу фрегата „Аврора“ проявить замечательное самоотвержение и мужество при обороне этого порта. В метеорологическом журнале этого фрегата за 1854 года по этому случаю есть замечательно красноречивая запись, что с 20 августа по 1 сентября (старый стиль) метеорологических наблюдений не производили по случаю военных действий. Но как только военные действия окончились, на фрегате вновь принялись за свои правдивые метеорологические записи».
Кругосветный переход «Авроры» закончился в Кронштадте 1 июня 1857 года. Три года девять месяцев и 21 день продолжался дальневосточный поход фрегата.
Командиры
- Ботик Петра Великого // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- Доценко В. Д. История военно-морского искусства. (под ред. Куроедова В. И.). — М.: Эксмо, 2003. — Т. 1: Галеры, парусники, броненосцы. — 832 с. — ISBN 5-699-04856-1 ~93.11.28 046.
- Г. Щедрин. Огненная кругосветка «Авроры»
- Г. И. Щедрин «Петропавловский бой»
- А.Лопарев, Д. Лопарев. Военно-морской исторический справочник. Аврора
- Соотечественник в Скандинавии. Культурно-просветительный журнал. 14 ноября 2012. Юрий Кружнов. Несокрушимая Аврора. Архивировано 20 ноября 2012 года.
- Стрелов А. Фрегат «Аврора», оборона Петропавловска-Камчатского и секретная карта Невельского // «Голоса ветеранов Тихоокеанского флота». ISBN 5-7711-0108-7. Сборник статей. — Санкт-Петербург: 2003. — 158 с.
Ссылки
Пока дипломаты не исчерпали своих возможностей, “Аврора” проскользнула мимо английских и французских берегов. 1854 год экипаж встретил в южном полушарии, а 13 марта фрегат завершил многотрудное огибание мыса Горн. “Аврора”, подхваченная попутным течением и ровным пассатом от юго-запада, на двадцатый день пришла в перуанский порт Кальяо.
Предстоял отдых команде, пополнение провизией, а главное — ждали из Петербурга почту. Неожиданностью явилось наличие в бухте английского и французского фрегатов под адмиральскими флагами. Став на якорь в отдалении от них, с “Авроры” спустили шлюпку. Капитан-лейтенант Изыльметьев отправился наносить положенные визиты.
Английский контр-адмирал Д.Прайс на фрегате “Президент” был сдержан до холодности. Иван Николаевич убыл от него с тяжестью на сердце. Француз де Пуант на “Ла Форте” принял русского командира любезно и весьма вежливо. Оба адмирала нанесли ответные визиты. Это смягчило настороженность Изыльметьева. Он не знал того, что знали уже оба адмирала: Россия более месяца воевала с Турцией. Англичанин Прайс настаивал захватить русский фрегат, но Де Пуант, ссылаясь на отсутствие официальных известий о начале войны их государств против России, считал враждебные действия недопустимыми. Ждали официальную депешу. Об этих переговорах на “Авроре” не знали.
В полученных письмах Морское министерство уведомляло Изыльметьева о возможном скором разрыве отношений между Россией и Англией. Но эти письма из Петербурга ушли в первой половине февраля, а за два месяца могло многое измениться. Тем не менее Изыльметьев ускорил подготовку “Авроры” к переходу в российские моря, хотя корабельные работы, казалось, шли по заеденному распорядку. Русский фрегат, судя по всему, не торопился уходить. Но это была только видимость.
14 апреля раннее утро начиналось низовым туманом. Когда взошло солнце, в разрывах туманной пелены англичане и французы разглядели в подзорные трубы, что в несколько минут матросы “Авроры” поставили паруса и быстро подняли якорь. Корабль выполнил поворот и скрылся за горизонтом.
Контр-адмирал Д.Прайс был взбешён: лёгкая добыча ускользнула. Негодование на сподвижника-француза усилилось, когда через две недели пароход “Вираго” привёз официальное известие, датированное 28 марта, о том, что уже объявлена война России.
Лишь через три недели после ухода “Авроры” фрегаты смогли приступить к погоне. Тщетно они искали русский фрегат среди тихоокеанских островов. “Аврора” исчезла. Русский капитан-лейтенант перехитрил двух контр-адмиралов. Этого Прайс ему, а главное себе, простить не мог.
“Аврора” тем временем шла на северо-запад. Пассат был весьма свежим. Фрегат черпал бортами. В помещениях стало сыро и холодно. Начали болеть цингой. На пути из Кальяо умерли тринадцать человек. Заболел и сам командир. За шестьдесят шесть суток, пройдя без заходов в порты 9000 морских миль, “Аврора” 19 июня пришла в Петропавловск. 196 больных свезли в береговой госпиталь. Через два месяца после их выздоровления и ремонта фрегата планировали 18 августа выйти в крейсерство по Охотскому морю и в устье Амура. Но события развернулись иначе.
Главный командир Петропавловского порта Василий Степанович Завойко 14 июля 1854 года уведомил командира “Авроры” о том, что получил от американского консула известие: Россией объявлена война Англии и Франции. Из Англии отправлен пароход, чтобы сформировать эскадру для блокады российских портов в Тихом океане.
Завойко приказал: “быть в совершенной готовности отражать нападение неприятельских судов”. Небольшой гарнизон за время пребывания “Авроры” в порту с помощью части её пушек, установленных на быстро построенных батареях, смог создать артиллерийскую систему обороны.
17 августа объединённая англо-французская эскадра пришла на рейд Петропавловска. Пароход, четыре фрегата, корвет и бриг были в её составе. Утром на
следующий день дождь перестал, заштилело. Контр-адмирал Д.Прайс решил лично на пароходе “Вираго” осмотреть и оценить оборону порта. И, хотя пароход шёл под американским флагом, вышедший навстречу русский лоцман понял: это — противник.
Первым, кто осознал трагическую значимость упущенных двух месяцев, потерю внезапности нападения и вообще сомнительность победы над русскими, оказался сам Прайс. Он знал, что ему в Англии не простят просчётов и медлительности, а также того, что ещё в июне он упустил “Аврору”. 18 августа вечером противники впервые обменялись несколькими артиллерийскими выстрелами. Через сутки адмиралы решились высадить 600 человек десанта. Защитники держались почти восемь часов, и десант с наступлением сумерек вернулся на суда. Нервы адмирала Паруса всего этого не выдержали. Он застрелился.
Вторым штурмом Петропавловска командовал французский контр-адмирал Де Пуант. Он 24 августа после мощного артиллерийского обстрела русских береговых батарей и кораблей высадил около 700 человек десанта. В итоге жестокого боя противник потерял ранеными и убитыми более 400 человек и отошёл на свои суда, сильно повреждённые русской артиллерией.
Трое суток противник ремонтировал всё, что можно. Утром 27 августа, нестройно став под паруса, эскадра убыла.
В Петербург из Петропавловска были отправлены письма и донесения о победе и потерях.
Опыт обороны лёг в основу укрепления артиллерийских позиций. Лихорадочные работы продолжались всю осень, ведь повторной атаки порта ожидали в любое время.
Гарнизон торопился и в обустройстве к приближающейся зиме. Строили крытые батареи с ходами сообщения, три большие казармы, три офицерских домика. На зимовку пришли транспорты “Иртыш” и “Байкал”, корвет “Оливуца” и два бота.
Зима прошла спокойно. Заволновались все 3 марта 1855 года, когда есаул Мартынов от губернатора Восточной Сибири привёз распоряжение о срочной эвакуации всех жителей, гарнизона и имущества. Англо-французская эскадра теперь уже в 26 кораблей готовилась к нападению на порт.
Пункт эвакуации знал только В.С.Завойко. Его за боевые действия прошлого года удостоили чина контр-адмирала о ордена Святого Георгия lll степени. Награды были объявлены и многим отличившимся в тех боях. Но всё это не радовало.
За месяц тяжёлых трудов из-под снега отрыли пушки, ядра. Сняли со строений оконные рамы, двери и даже дверные петли. Ещё шла погрузка имущества и жителей на корабли, а мужчины длинными продольными пилами пропиливали во льду канал. По нему тяжело гружёные суда к 4 апреля вывели на чистую воду. Безоружные транспорты “Иртыш” и “Байкал” ушли первыми. Через два дня, забрав остатки гарнизона, вышли в путь фрегат “Аврора”, корвет “Оливуца”, бот № 1 и транспорт “Двина”. Командирам назначили встречу в бухте Де-Кастри.
Эскадра противника, выждав, когда в середине апреля лёд отступил, пришла в Петропавловск. Удивлению англичан не было границ: “маленькая русская эскадра”, зимовавшая здесь, исчезла. На берегу виднелись обезлюдевшие бревенчатые стены жилищ, но английский адмирал Стирлинг жаждал морской победы.
Эскадра Эллиота поднялась на север до бухты Де-Кастри и возле её южного мыса, не поднимая национальных флагов, отдала якоря. Погода была премерзкая. Туман и дождь просветлели ранним утром 8 мая. Удивительно и страшно стало Эллиоту: он рассмотрел в подзорную трубу невдалеке неизвестную эскадру. Во фрегате опознали “Аврору”, поблизости от неё — 20-пушечный корвет “Оливуца” и 10-пушечный транспорт “Двина”. Транспорты “Иртыш” и “Байкал” и бот №1 пушек не имели, на них было 282 пассажира, но этого англичане не знали.
Коммодор Эллиот отправил корвет за распоряжениями в Хаккодате, в Японию, к адмиралу Стирлинг, а сам на бриге с фрегатом блокировал, как он считал, русскую эскадру. Теперь-то уж она была в западне!
В.С.Завойко местные жители известили, что лиман у мыса Лазарева чист ото льда. Мыс Лазарева от залива Де-Кастри недалеко к северу. Там берега Татарского пролива сужались, оставляя узкий проход между материком и островом Сахалин. То. Что Сахалин — остров, ещё в 1848-1849 годах установил капитан-лейтенант Г.И.Невельской. И карта была в 1848 году оттиснута. И глубины в проливе промеряны и обозначены. Только русские эту карту держали в секрете. Англичане же считали Татарский пролив заливом.
Надолго хватило английскому парламенту разбираться во всех ошибках адмиралов. В феврале 1856 года состоялись в Лондоне парламентские прения. Одни считали, что Эллиот верно поступил, не нападая на русских в незнакомом заливе. Другие Эллиота и Стирлинга обвиняли в трусости, потере бдительности, чем они позорно унизили и обесчестили британский флот. Требовали подвергнуть их военному суду. И только один выступающий с наивной простотой сказал, что “Эллиот просто не знал, что есть проход на север” из Татарского пролива в устье Амура.
Русские моряки умели хранить государственную тайну.
