Пилоты вов

Знаменитые летчики Великой Отечественной войны

Имена этих советских летчиков, героев Великой Отечественной войны, известны многим. Они вели ожесточенные бои в воздухе, уничтожая самолеты врага и оказывая захватчикам такой отпор, который нацисты не встречали нигде в Европе. Подробнее — в галерее АиФ.ru.

Иван Кожедуб. Самый результативный советский летчик-истребитель, имя которого знают почти все. На его счету — 64 вражеских самолета, сбитых лично. При этом сам летчик за всю войну не был сбит ни разу, даже сильно поврежденный истребитель он, рискуя жизнью, всегда возвращал на аэродром.

Александр Покрышкин. На его счету — 59 личных побед, и еще 6 самолетов он сбил в группе. Существует расхожая легенда, что, получив информацию о приближении его истребителя, немцы начинали передавать друг другу срочные сообщения: «Ахтунг! В небе Покрышкин!».

Николай Гулаев. В годы войны уничтожил 57 вражеских самолетов лично и 4 в группе. Более того, согласно наградным документам, в своих первых 42 воздушных боях он уничтожил 42 машины противника, то есть в среднем каждый бой завершался для Гулаева уничтожением врага.

Григорий Речкалов. В годы войны уничтожил 56 вражеских самолетов лично и 6 в группе. Основной чертой Речкалова была настойчивость. Несмотря на то, что медкомиссия определила у летчика дальтонизм, он добился права продолжить службу.

Кирилл Евстигнеев. На его счету — 53 личные победы и еще 2 самолета, сбитых в группе. Мастерство пилота было так высоко, что, по рассказам сослуживцев, он мог посадить истребитель на одно колесо или же на расчищенную от снега узкую дорожку между двумя метровыми ледяными барьерами.

Виталий Попков. В воздушных боях лично сбил 41 и в группе от 1 до 13 (по разным данным) самолетов противника. Участник Парада Победы 24 июня 1945 года в Москве. Именно Попков послужил прообразом для героев фильма «В бой идут одни старики».

Алексей Маресьев. Благодаря «Повести о настоящем человеке» Бориса Полевого, его подвиг знаком каждому в нашей стране. Из-за тяжелого ранения летчику пришлось ампутировать обе ноги, однако, несмотря на инвалидность, он вернулся в небо. Всего за время войны совершил 86 боевых вылетов, сбил 10 самолетов врага: три — до ранения и семь — после.

Лидия Литвяк. Фюзеляж ее верного Як-1 украшали не только ярко-красные звезды, символы воздушных побед, но и белоснежная лилия — особый знак летчика, которому разрешена «свободная охота» на противника. Всего за те десять месяцев, которые девушка посвятила защите Родины, она совершила 186 боевых вылетов, получила 3 ранения, сбила лично 11 самолетов и 3 самолета в группе.

Валентина Гризодубова. За время войны она лично совершила около 200 боевых вылетов (в том числе 132 ночных) на самолёте Ли-2 на бомбардировку вражеских объектов, для доставки боеприпасов и военных грузов на передовую и для поддержки связи с партизанскими отрядами.

Иван Кожедуб. Самый результативный советский летчик-истребитель, имя которого знают почти все. На его счету — 64 вражеских самолета, сбитых лично. При этом сам летчик за всю войну не был сбит ни разу, даже сильно поврежденный истребитель он, рискуя жизнью, всегда возвращал на аэродром.

Александр Покрышкин. На его счету — 59 личных побед, и еще 6 самолетов он сбил в группе. Существует расхожая легенда, что, получив информацию о приближении его истребителя, немцы начинали передавать друг другу срочные сообщения: «Ахтунг! В небе Покрышкин!».

Николай Гулаев. В годы войны уничтожил 57 вражеских самолетов лично и 4 в группе. Более того, согласно наградным документам, в своих первых 42 воздушных боях он уничтожил 42 машины противника, то есть в среднем каждый бой завершался для Гулаева уничтожением врага.

Григорий Речкалов. В годы войны уничтожил 56 вражеских самолетов лично и 6 в группе. Основной чертой Речкалова была настойчивость. Несмотря на то, что медкомиссия определила у летчика дальтонизм, он добился права продолжить службу.

Кирилл Евстигнеев. На его счету — 53 личные победы и еще 2 самолета, сбитых в группе. Мастерство пилота было так высоко, что, по рассказам сослуживцев, он мог посадить истребитель на одно колесо или же на расчищенную от снега узкую дорожку между двумя метровыми ледяными барьерами.

Виталий Попков. В воздушных боях лично сбил 41 и в группе от 1 до 13 (по разным данным) самолетов противника. Участник Парада Победы 24 июня 1945 года в Москве. Именно Попков послужил прообразом для героев фильма «В бой идут одни старики».

Алексей Маресьев. Благодаря «Повести о настоящем человеке» Бориса Полевого, его подвиг знаком каждому в нашей стране. Из-за тяжелого ранения летчику пришлось ампутировать обе ноги, однако, несмотря на инвалидность, он вернулся в небо. Всего за время войны совершил 86 боевых вылетов, сбил 10 самолетов врага: три — до ранения и семь — после.

Лидия Литвяк. Фюзеляж ее верного Як-1 украшали не только ярко-красные звезды, символы воздушных побед, но и белоснежная лилия — особый знак летчика, которому разрешена «свободная охота» на противника. Всего за те десять месяцев, которые девушка посвятила защите Родины, она совершила 186 боевых вылетов, получила 3 ранения, сбила лично 11 самолетов и 3 самолета в группе.

Валентина Гризодубова. За время войны она лично совершила около 200 боевых вылетов (в том числе 132 ночных) на самолёте Ли-2 на бомбардировку вражеских объектов, для доставки боеприпасов и военных грузов на передовую и для поддержки связи с партизанскими отрядами.

Читайте также

Мы собрали факты о советских асах, сбивших наибольшее количество вражеских машин.

Дважды герой Советского Союза, сбил лично 47 самолетов противника и 13 — в группе.

Попков закончил летное училище в «звездном» выпуске: вместе с будущими асами — Кожедубом, Лавриненковым, Боровых, Лихолетовым. На фронт молодого человека отправили в 1942 году. Он попал в 5-й Гвардейский истребительный авиационный полк. Рассказывают, что добравшись до аэродрома на перекладных, Попков не смог удержаться и забрался в незнакомый ему самолет ЛаГГ-3, где и был обнаружен часовым. Командир предложил шустрому парню летать ему на подсменку. 

Первую победу Попков одержал в июне 1942-го, окрестностях города Холм — все на том же ЛаГГ-3 он сбил бомбардировщик Do-217. Незадолго до этого он нарушил летную дисциплину, проявил себя как лихач и был назначен вечным дежурным по кухне. В тот день над аэродромом появились два Do-217 и два прикрывавших их Ме-109. Попков, прямо в фартуке, вскочил в самолет и, с первого же захода, сбил один «Дорнье». Командир полка только и сумел сказать: «Что же ты еще и «Мессеров» не прихватил?». Так молодому летчику вновь открыли дорогу в небо. 

Попков вспоминал, что в августе того же года он сбил одного из известнейших фашистских асов. Это было под Сталинградом. Герман Графа, ас Люфтваффе, на тот момент имел 212 побед. Он провел несколько лет в советских лагерях и вернулся в Германию убежденным антифашистом. 

Трижды герой Советского Союза, имеет в послужном списке 64 победы. Летал на самолетах Ла-5, Ла-5ФН, Ла-7, Ил-2, МиГ-3. Первый воздушный бой Кожедуб провел на Ла-5 в марте 1943 года. В паре с ведущим, он должен был охранять аэродром, но взлетев, летчик потерял из вида второй самолет, получил повреждения от противника, а затем попал еще и под свою зенитную артиллерию. Кожедуб с трудом посадил самолет, в котором насчитали более 50 пробоин.

После неудачного боя летчика хотели перевести в наземную службу. Однако он твердо решил вернуться в небо: летал связным, изучал опыт прославленного истребителя Покрышкина, у которого перенял формулу боя: «Высота — скорость — маневр — огонь». В своем первом бою Кожедуб потерял драгоценные секунды на распознавание напавшего на него самолета, поэтому он много времени потратил на запоминание силуэтов воздушных судов.

Получив назначение заместителем командира эскадрильи, Кожедуб принял участие в воздушных боях на Курской дуге. Летом 1943 года он получил свой первый орден Боевого Красного знамени. К февралю 1944-го количество сбитых Кожедубом самолетов превысило три десятка. Летчику присвоили звание героя Советского Союза.

Рассказывают, что Кожедуб очень любил свои самолеты, считал их «живыми». И ни разу за всю войну не покинул свою машину, даже горящую. В мае 1944 года ему передали особый самолет Ла-5 ФН. Пчеловод сельхозартели «Большевик» Бударинского района Сталинградской области Василий Викторович Конев перечислил свои личные сбережения в Фонд обороны и попросил построить на них воздушное судно имени своего погибшего племянника — летчика-истребителя, героя Советского Союза Георгия Конева. На одном из бортов самолета написали: «Имени подполковника Конева», на втором — «От колхозника Конева Василия Викторовича». Пчеловод попросил передать воздушное судно самому лучшему летчику. Им оказался Кожедуб.

В феврале 1945 года ас сбил немецкий реактивный истребитель Ме-262, а последние вражеские воздушные суда атаковал в апреле. В общей сложности Кожедуб совершил 330 боевых вылетов и провел 120 воздушных боев.

<rg-embed data-id="282916" code="
$.ajaxSetup({scriptCharset: "utf-8" , contentType: "application/json; charset=utf-8"}); $.getJSON(‘http://outer.rg.ru/plain/photos/code_tile.php?photorep_id=b6c953b4&count=6&rand=cont&callback=?’, function(data){ $("#tile_b6c953b4").html(»); $.each(data, function(index, value) { $("#tile_b6c953b4").append(value);}); $(function() { add_href_photo_article(); }); });
«>

Трижды герой Советского Союза, сбивший лично 59 вражеских самолетов и шесть воздушных судов — в группе. Летал на МиГ-3, Як-1, P-39, «Аэрокобре».

Гений летного дела получил боевое крещение в первые дни войны. Тогда он был замкомандира эскадрильи 55-го авиаполка. Произошло недоразумение: 22 июня 1941 года Покрышкин подбил советский ближний бомбардировщик Су-2. Самолет приземлился на фюзеляж в поле, пилот выжил, но погиб штурман. Покрышкин позднее признавался, что просто не опознал самолет: «Сухие» появились в военных частях прямо перед войной.

Но уже на следующей день летчик отличился: сбил, во время разведывательного полета, истребитель Мессершмитт Bf.109. Это была первая боевая победа Покрышкина. А 3 июля его сбила над Прутом зенитная артиллерия. К тому времени летчик одержал не менее пяти побед.

Будучи в госпитале, Покрышкин начал делать заметки в тетради, которую озаглавил «Тактика истребителей в бою». Именно в ней была описана его наука побеждать. Многие боевые и разведывательные вылеты Покрышкина были уникальными. Так, в ноябре 1941 года он, в условиях ограниченной видимости (кромка облаков опустилась до 30 метров), добыл сведения о танковых дивизиях в районе Ростова. Накануне наступления 1942 года летчика удостоили ордена Ленина. Тогда он уже был дважды сбит и имел 190 боевых вылетов.

В воздушном сражении на Кубани весной 1943 года Покрышкин впервые широко применил боевой порядок «Кубанская этажерка», который позже распространили во все истребительные авиаподразделения. У летчика было много оригинальных тактик, позволяющих победить в бою. Например, он придумал выход из-под удара противника на вираже нисходящей «бочкой», с потерей скорости. Противник после этого оказывался на прицеле.

К концу войны Покрышкин был самым известным на фронтах летчиком. Тогда была распространена фраза: «Ахтунг! Ахтунг! Покрышкин в воздухе!». Немцы на самом деле оповещали пилотов о полетах русского аса, предупреждая о том, что нужно быть осмотрительными, набрать высоту, чтобы не рисковать. До конца войны знаменитый летчик был единственным трижды героем Советского Союза: третью «Золотую звезду» ему вручили 19 августа 1944 года, после 550 боевых вылетов и 53 официальных побед. Георгий Жуков стал трижды героем 1 июня, а Иван Кожедуб — 18 августа 1945 года.

К концу войны Покрышкин совершил более 650 боевых вылетов и принял участие в 156 воздушных боях. По неофициальным данным, побед у аса было больше — до ста.

<rg-embed data-id="282915" code="
$.ajaxSetup({scriptCharset: "utf-8" , contentType: "application/json; charset=utf-8"}); $.getJSON(‘http://outer.rg.ru/plain/photos/code_tile.php?photorep_id=8eb86a93&count=6&rand=cont&callback=?’, function(data){ $("#tile_8eb86a93").html(»); $.each(data, function(index, value) { $("#tile_8eb86a93").append(value);}); $(function() { add_href_photo_article(); }); });
«>

Дважды герой Советского Союза. лично сбил 57 вражеских самолетов и четыре воздушных судна — в группе. Летал на самолетах Як-1, Ил-2, Ла-5, Ла-7, P-39, «Аэрокобре».

В начале войны Гулаева направили на противовоздушную оборону одного из промышленных центров, расположенных далеко от линии фронта. Но в марте 1942-го его, в числе десяти лучших летчиков, отправили на оборону Борисоглебска. 3 августа Гулаев принял первый бой: взлетел без приказа, ночью, сбил немецкий бомбардировщик «Хейнкель». Командование объявило летчику взыскание и тут же представило к награде.

В феврале 1943-го Гулаева направили в 27-й истребительный авиаполк, в составе которого за год он сбил более 50 вражеских самолетов. Он был на редкость результативным: в день сбивал до пяти самолетов. В их числе были двухмоторные бомбардировщики 5 Не-111 и 4 Ju-88; корректировщики FW-189, пикировщики Ju-87. У других же летчиков фронтовой авиации в послужных списках были, главным образом, сбитые истребители.

На Курской дуге, в районе Белгорода Гулаев отличился особо. В первой своей схватке, 14 мая 1943 года, летчик в одиночку вступил в бой с тремя бомбардировщиками Ju-87, которых прикрывали четыре Ме-109. На малой высоте Гулаев сделал «горку» и сбил с первой очереди сначала ведущего, а затем еще одного бомбардировщика. Летчик попытался атаковать третий самолет, но у него закончились патроны. И тогда Гулаев решился идти на таран. Левое крыло Як-1, на котором он летел, ударило по плоскости Ju-87. Немецкий самолет развалился. Як-1, потеряв управление, вошел в штопор, но Гулаев смог его выровнять и посадить. Свидетелями подвига были пехотинцы 52-й стрелковой дивизии, которые вынесли раненого, как они думали, летчика из кабины на руках. Однако Гулаев не получил ни царапины. В полку он ничего не рассказал — о том, что он сделал, стало известно спустя несколько часов, после донесения пехотинцев. После того, как летчик посетовал, что остался «безлошадником» ему выдали новый самолет. А позже наградили орденом Красного Знамени.

Последний боевой вылет Гулаев совершил с польского аэродрома Турбя 14 августа 1944 года. Три дня подряд накануне он сбивал по одному самолету. В сентябре аса в принудительном порядке отправили на учебу в Военно-воздушную академию. В авиации он прослужил до 1979 года, пока не вышел в отставку.

Всего Гулаев совершил 250 боевых вылетов и 49 воздушных боев. Его производительность считалась рекордной.

Советские асы составляли примерно три процента от общего количества летчиков. Они уничтожили треть самолетов противника. 27 летчиков были удостоены звания дважды и трижды герой Советского Союза. Во время войны они одержали от 22 до 62 побед и сбили, в общей сложности, 1044 воздушных судна.

В советские годы имена лучших летчиков Великой Отечественной войны Александра Покрышкина и Ивана Кожедуба были известны каждому. В том, что «сталинские соколы» были куда круче «асов Геринга», сомнений не возникало — в конце концов, кто победил в войне?

Как асы люфтваффе поразили воображение россиян

Но в начале 1990-х в нашей стране стала публиковаться статистика лучших пилотов люфтваффе, которая, прямо сказать, шокировала — 104 немецких летчика имели на своем счету 100 и более сбитых самолетов противника.

Лучший ас Германии Эрих Хартманн записал на свой счет 352 сбитых самолета, из которых 347 были советскими.

У лучшего из представителей авиации союзников Ивана Кожедуба на счету «лишь» 64 победы. У Александра Покрышкина — 59, но и это число некоторые считают преувеличенным.

После распада СССР более чем на десятилетие полки книжных магазинов заполнили воспоминания немецких асов, которые пользовались большой популярностью у российской публики.

О Покрышкине, наводившем ужас на гитлеровцев, вспоминали разве что с усмешкой, считая его продуктом «сталинского агитпропа».

Борьба за господство в воздухе

Однако, почему же «ударный труд» гитлеровских асов не помог Германии?

«Завалили трупами» — любят писать некоторые обличители. Вот только проделать это в воздухе довольно трудно.

Такой грубоватый термин еще мог бы подойти к событиям 1941-1942 годов, когда потери советской авиации действительно были очень большими. Однако в 1943 году ВВС РККА выиграли борьбу за господство в воздухе, и уже не отдали его до конца войны.

Но ведь и Эрих Хартманн, согласно его статистике, большинство своих воздушных побед одержал во второй половине войны. Например, только за январь — февраль 1944 года он сбил 50 советских самолетов. Правда, на обстановку на фронте это почему-то не очень повлияло.

Самым результативным годом Александра Покрышкина стала 1943-й. В воздушной битве за Кубань он лично сбил 22 самолета противника, а затем пополнял свой счет во время наступления советских войск в Донбассе, в битве за Днепр, при блокировании гитлеровцев в Крыму.

Разные цели, разные задачи

Но почему статистика Хартманна значительно выше?

Здесь существует принципиальная разница в подходах. Большую часть летной карьеры Покрышкин занимался обеспечением деятельности наземных войск — прикрытием переправ, защитой советских бомбардировщиков, отражением нападений бомбардировочной авиации противника.

Эрих Хартманн на протяжении всей войны был «свободным охотником», который искал «жертв», не будучи плотно привязан к действиям наземных сил.

Подобная тактика в советских ВВС стала применяться только с середины войны, когда Покрышкин стал совершать значительно меньше вылетов. Причина простая — еще в марте 1944 года советский летчик был назначен командиром 16-го гвардейского истребительного авиаполка. А в июне 1944-го он принял командование 9-й гвардейской авиадивизией.

Для личного участия в боях возможностей почти не оставалось. Да это и не требовалось — от Покрышкина теперь нужны были навыки управления, а также обучения подчиненных.

Лучший немецкий ас пал с небес 14 раз

Хартманн летал до последних дней войны, совершив в итоге 1404 боевых вылета, в которых провел 802 воздушных боя. Личная статистика Покрышкина — 650 боевых вылетов, 159 боев.

Если посмотреть на такой показатель, как коэффициент эффективности, то окажется, что у Хартманна он равен 0,43 сбитых самолета за один воздушный бой, а у Покрышкина — 0,37. Преимущество на стороне гитлеровца, но оно уже не поражает воображение.

Можно поговорить и о поражениях. Советский ас, воевавший с 1941 года, не был сбит ни разу (по другим данным такое случалось дважды), а Хартманн потерял 14 самолетов. Правда, сам он утверждал, что вынужден был спасаться на парашюте из-за осколков сбитых им же самолетов противника, но пусть это останется на совести самого Хартманна.

Казалось, сама логика войны вела двух асов ко встрече друг с другом. Но на самом деле ее не было и быть не могло.

Победитель сильнейших и охотник на слабейших

Александр Покрышкин так излагал свою тактику ведения боя: «Определить сильнейшего во вражеской группе. И наносить удар по нему, невзирая на риск. Это дезориентирует остальных».

Вот что писали о Покрышкине фронтовые корреспонденты Малышко и Верхолетов в очерке «Хозяин неба — Александр Покрышкин»: «Все огневые точки на машине Покрышкина были переведены на одну гашетку. Вчетвером против 50, втроем против 23, в одиночку против 8 вступал в бой Покрышкин. И никогда не знал поражений. Притом в каждой схватке он брал на себя самое опасное — атаку ведущего немецких групп».

Драться с равным и даже превосходящим противником для Покрышкина была нормой. А вот принять такой бой хватало духа не у каждого.

А что же Хартманн? Вот как он описывал свою тактику: «Если вы видите вражеский самолёт, вы совсем не обязаны тут же бросаться на него и атаковать. Подождите и используйте все свои выгоды. Оцените, какой строй и какую тактику использует враг. Оцените, имеется ли у противника отбившийся или неопытный пилот. Такого пилота всегда видно в воздухе. Сбейте именно его. Гораздо полезнее поджечь только одного, чем ввязываться в 20-минутную карусель, ничего не добившись».

Самый результативный немецкий ас откровенно говорил, что в «собачьей свалке», то есть ближнем бою большого количества самолетов, участвовать не желает. Противостояние с истребителями противника Хартманн полагал пустой тратой времени. Он избегал даже атак на бомбардировщики, следующие на задание под плотным прикрытием.

Таким образом, Эрих Хартманн атаковал лишь откровенно слабо подготовленных пилотов, либо самолеты, которые заведомо не могли оказать ему достойного сопротивления. Это не воин, а самый настоящий стервятник.

Разумеется, такой стиль исключал встречу в небе с Покрышкиным. Но и добыть общую победу в войне таким путем было решительно невозможно. Пока «асы Геринга» пополняли личные счета, советская авиация обеспечивала приближение армий Жукова и Рокоссовского к столице Третьего Рейха. Окончательный итог всем известен.

Примерное время чтения: 7 минут

Сюжет 70 лет Великой Победе

Перед нападением на СССР военно-воздушные силы фашистской Германии не рассматривали советских лётчиков в качестве серьёзных противников. В Люфтваффе было принято считать, что неприятности немецким асам может создать лишь вражеская ПВО. Впрочем, вскоре после агрессии гитлеровцам пришлось кардинально поменять своё отношение к советским лётчикам. Наша авиация оказала захватчикам такой отпор, который нацисты не встречали нигде в Европе.

Смотрите в инфографике АиФ.ru, кто из советских лётчиков-асов сбил больше всего немецких самолётов.

Иван Кожедуб

Иван Никитович Кожедуб родился в селе Ображиевка Глуховского уезда Черниговской губернии (ныне Шосткинского района Сумской области Украины). Первая встреча Кожедуба с авиацией началась в аэроклубе химико-технологического техникума города Шостка, куда он поступил после школы. Именно там в апреле 1939 года он совершил свой первый полёт. Красоты родной земли, открывшиеся с высоты 1500 метров, произвели на юношу сильнейшее впечатление и предопределили всю его дальнейшую жизнь. В начале 1940 года Кожедуб был принят в Чугуевское военное авиационное училище. По воспоминаниям однокурсников, летал он много, часто экспериментировал, оттачивая пилотажное мастерство и обожал теорию самолётостроения. Полученные во время учёбы навыки впоследствии очень пригодились Кожедубу: боевую машину, по словам товарищей, он знал лучше, чем свои пять пальцев. За всю войну лётчик ни разу не был сбит, даже сильно повреждённый истребитель он, рискуя жизнью, всегда возвращал на аэродром. После разгрома фашистской Германии Кожедуб продолжил обучение, в 1949 году он с отличием закончил Краснознамённую Военно-воздушную академию. Крепкие знания и богатый опыт пилота уже очень скоро нашли своё применение. В 1951–52 гг. Кожедуб во время войны в Корее командовал целой авиационной дивизией, его соколы сбили в том конфликте 258 самолётов неприятеля.

Вьетнамская война в цифрах и фактах. Инфографика >>

Александр Покрышкин

Александр Иванович Покрышкин родился в Новониколаевске (ныне Новосибирск). Он увлёкся авиацией в возрасте 12 лет, когда увидел в небе полёт самолётов. Впоследствии Покрышкин поступил в 3‑ю Военную школу авиатехников, а в конце 1934 года стал старшим авиатехником 74‑й Таманской стрелковой дивизии.

Однако для того, чтобы стать не авиатехником, а лётчиком, Покрышкину пришлось пройти длинный и непростой путь. Чтобы получить эту профессию, он четыре года настойчиво изучал историю полётов и военную историю, физику и математику, физиологию и начертательную геометрию. Покрышкин написал 39 рапортов командирам с просьбой отпустить его в лётное училище, однако каждый раз он получал отказ. Ситуация юношу в корне не устраивала и в сентябре 1938 года во время очередного отпуска за семнадцать дней он освоил двухгодичную программу Краснодарского аэроклуба и экстерном на «отлично» сдал экзамен. Наконец, в свой 40‑й рапорт он подложил аттестат об окончании аэроклуба и уже в ноябре 1938 года стал слушателем Качинской военной авиационной школы. Через год он с отличием её окончил, теперь уже став лётчиком.

Пройденный учебный путь стоил того: уже в 1941 году, прослыв виртуозом лётного дела, старший лейтенант Покрышкин был назначен заместителем командира эскадрильи. Существует расхожая легенда, что, получив информацию о приближении истребителя этого пилота, немцы начинали передавать друг другу срочные сообщения: «Ахтунг, ахтунг! В небе Покрышкин!».

Николай Гулаев

Николай Дмитриевич Гулаев родился в станице Аксайская (ныне город Аксай Ростовской области). Окончил 7 классов неполной средней школы и школу ФЗУ, вечерами учился в аэроклубе. Это увлечение помогло ему в 1938 году, когда Гулаева призвали в армию. Лётчика-любителя направили в Сталинградское авиационное училище, которое он окончил в 1940 году.

Во время войны Гулаев пользовался репутацией сорвиголовы. В августе 1942 года с ним приключился инцидент, который показал как отвагу, так и некую своевольность его характера. У молодого лётчика не было разрешения на ночные полёты, и когда 3 августа 1942 года в зоне ответственности полка, где служил Гулаев, появились гитлеровские самолёты, в небо отправились опытные пилоты. Вместе с ними полетел и Гулаев, который решил доказать, что он не хуже «стариков». В итоге в первом же бою, без опыта, без помощи прожекторов уничтожил немецкий бомбардировщик. Когда Гулаев вернулся на аэродром, прибывший генерал изрёк: «За то, что вылетел самовольно, объявляю выговор, а за то, что сбил вражеский самолёт, повышаю в звании и представляю к награде».

Григорий Речкалов

Григорий Андреевич Речкалов родился в деревне Худяково Ирбитского уезда Пермской губернии (ныне посёлок Зайково Ирбитского района Свердловской области). С авиацией он познакомился во время учёбы в кружке планеристов при фабрично-заводском училище Верх-Исетского завода Свердовска. В 1937 году он поступил в Пермскую военную школу лётчиков и впоследствии с успехом её закончил. В 1939 году в звании сержанта он был зачислен в 55-й авиационный истребительный полк в Кировограде.

Основной чертой Речкалова была настойчивость. Несмотря на то, что медкомиссия определила у лётчика дальтонизм, он добился права продолжить службу и в 1941 году был направлен в 55-й истребительный авиаполк. По словам сослуживцев, Речкалов отличался довольно неровным характером. Являя образец дисциплины в одном вылете, в следующем он мог отвлечься от выполнения главной задачи и столь же решительно начать преследование случайного противника.

Кирилл Евстигнеев

Кирилл Алексеевич Евстигнеев родился в селе Хохлы Птиченской волости Челябинского уезда Оренбургской губернии (ныне деревня Хохлы Кушмянского сельсовета Шумихинского района Курганской области). По воспоминаниям односельчан, он рос крепким и очень выносливым мальчиком.

Занятия в аэроклубе Евстигнеев совмещал с работой на Челябинском тракторном заводе. Позднее он закончил Бирмскую военную школу лётчиков. Наблюдая за лёгким и точным каскадом исполняемых им в воздухе фигур, было трудно предположить, что Евстигнеев страдает недугом, имея который, запрещалось служить в авиации, — язвенной болезнью. Однако, как и другой лётчик-ас Речкалов, Естигнеев проявил настойчивость и добился того, чтобы его оставили на службе. Мастерство пилота было так высоко, что, по рассказам сослуживцев, он мог приземлить истребитель на одно колесо или же на расчищенную от снега узкую дорожку между двумя метровыми ледяными барьерами.

Летчики-штурмовики

Однако, после того как подбил немецкий самолет, я увидел, что стрелка, демонстрирующая уровень масла в моторе, начала быстро падать. Я сразу подумал, что немец, видимо, пробил мне радиатор. Масло начало стремительно вытекать, а мы падать. Чудом мне повезло грамотно спланировать на лес, что находился прямо подо мной. Мы со стрелком вылетели из кабины, потому что не были пристегнуты.

Перед нами сплошная завеса разрывов зенитных снарядов и огненные змеи малокалиберной ЗА. Ну, думаю, все! Всех нас сейчас перебьют. Не возможно через такой огонь пройти. Но после первого ощущения страха возникло другое, какое-то отрешенное состояние: «Убьют, значит, убьют». Доходим до цели, командир полка четверкой пошел в пикирование. Удар. За ним вторая четверка, третья четверка и так четверка за четверкой, эскадрилья за эскадрильей, все на эту цель. Спикировали. Сначала восемь штук реактивных снарядов пустил. Потом пушки и пулеметы, а пушки были подвесные, 37-мм, на выходе бомбы сбросил.

Вместо того, чтобы, как он должен мне ответить «Вас понял», он мне говорит: «Послушай, ты, мудрейший, чего пищишь, как баба, а ещё штурмовик!» Я хотела ему ответить, но думаю – он же не знает, что я женщина, так будет дольше объяснять. Ладно, лечу дальше. Зашла, потом развернулась – и с той, немецкой, стороны пошла на Керчь.

Неподалеку стоял старший лейтенант, танкист. Видит такое дело,  раздевается и прыгает в воду, хватает меня и бросает к земле, сам быстро  выскочил, трусы снял, дали ему спирту, чтобы тело протереть. Мне также  дали выпить спирту, после чего раздели с французом, как мать родила, и  стали делать массаж. Я танкисту говорю: «Спасибо тебе, дорогой, что ты  мне помог, потому что долго я бы не смог в воде оставаться, еще  чуть-чуть – и концы бы отдал. Но ты очень похож на моего друга Василия  Бессмертного». Тот смотрит на меня и удивленно спрашивает: «А ты кто?»  Отвечаю: «Клименко Ваня». Он со слезами бросился ко мне головой на  грудь, целует.

Самые интенсивные воздушные бои произошли во время освобождения  Будапешта. Здесь мы применили бомбы в 250 килограмм весом. Немцы и  венгры, окруженные в городе, не сдавались, а когда наша пехота наступала  по улице, они на вторые этажи зданий затаскивали пушки, и лупили из них  по нашим ребятам. Тогда нас собрали в комнате инструктажей, показали на  карте города улицу, на которой нужно было уничтожить П-образный дом, в  котором стояло орудие, мешавшее нашим войскам. Высота бомбометания была  небольшой, наши штурмовики рисковали, ведь в городе трудно пикировать,  но, получив задание, ты его должен выполнить. В итоге со своей задачей,  несмотря на все трудности, мы справились.

И вот получилось так, я подхожу к самолету, а он уже сидит,  «привязался». Я говорю: «Леша, учти бывает, что с одной стороны атакуют  самолеты, ты увлечешься, а с другой стороны подойдет и меня снимет». А  он: «Нет, командир, смотрите чтобы зенитка не сбила». И нас в этом  вылете атаковали. Кирин немца-то сбил, но и его убили.
Я с ним связь потерял, и, когда к аэродрому подлетали, я командиру  передал, а потом из строя вышел, подрулил к командному пункту. Все стоят  смотрят — Педько. Я говорю: «Что вы смотрите? Здесь человек умирает».  Его вытащили и в землянку, где медсанчасть была расположена. И вот я  зашел туда, он лежит, прямое попадание в сердце 20-милиметрового  снаряда. Сразу убило.

Я приземлилась не на твердую поверхность, а попала в какое-то озеро, и  меня по грудь засосало, так что никак не могла выбраться. Только когда  прибыл башенный кран, меня удалось вытащить на землю – столько на мне  было ила и грязи, что до сих пор страшно вспоминать. Довезли меня до  ближней воинской части, и там местные девочки помогли вымыться и  постирать одежду. Только здесь я узнала, благодаря чему меня нашли и  спасли. Оказалось, что поблизости от озера летел самолет на низкой  высоте, и увидел меня. Иначе так бы и затянуло меня, и пропала бы я.  После этого командир полка предоставил мне три дня отдыха, так что я  немного отлежалась и снова начала прыгать с парашютом.

Только я над этим местом развернулся, чтобы посмотреть где у них батарея и проштурмовать ее, и тут удар. Самолет пошел в пикирование. Сразу мысль: «Попали». Только я это подумал, как Что-то впереди фукнуло, отбросило назад, глаза закрылись, рот закрылся и меня обсыпало какими-то осколками. Позже я решил, что взорвался передний бензобак, который расположен за приборной доской. Тогда я не понимал этого. Я пытался вернуть самолет в горизонтальное положение. Открываю глаза, чтобы посмотреть, в слепую-то не полетишь. Глаза открыть не могу — все горит. При пожаре единственное спасение — это выброситься с парашютом. Отбросил фонарь двумя руками, Расстегнул привязные ремни Вскочил на ноги и рванул.

Мы летели домой с боевого задания. Он стал подходить к нам, и я заметил, что идет именно на нас. И, зараза, заходил снизу. Я, Николай Федоровичу, командиру своему, говорю: — Коленька, дай-ка горку! Горку дать, потому, что я боялся за стабилизатор. Он хорошо поднял машину, мне сразу видно немца стало, и я прямо ему в кабину засадил. Даже поправок вводить не пришлось. Он мгновенно свалился. Но я не видел, упал он или не упал.