Корпус авроры и Крейсер Аврора

Более 100 лет многих представителей буржуазии и правящих кругов бросает в холодный пот от данной картины. На берегу стоит бронепалубный крейсер «Аврора», рожденный в начале 20 века, который получил интересную биографию.

Крейсер «Аврора» воевал совсем немного, но при этом наблюдал три войны, а победы за кораблем числятся такие, которых хватило бы на целый флот. Именно крейсер «Аврора» — корабль, который одним выстрелом пробил дорогу в жизнь новой исторической эпохи.

Крейсер «Аврора», как и прочие корабли его типа («Диана» и «Паллада»), строился по кораблестроительной программе 1895 г. с целью «уравнения наших морских сил с германскими и с силами прилегающих к Балтике второстепенных государств». Крейсера типа «Диана» стали одними из первых бронепалубных крейсеров России, при разработке проекта которых учитывался, в первую очередь, опыт зарубежных стран. Тем не менее для своего времени (в частности, во время русско-японской войны) корабли этого типа оказались малоэффективны ввиду «отсталости» многих тактико-технических элементов (скорость, вооружение, бронирование).

«Аврора» — российский бронепалубный крейсер I ранга типа «Диана». Принимал участие в Цусимском сражении. Крейсер «Аврора» получил всемирную известность, подав сигнал холостым выстрелом из орудия к началу Октябрьской революции 1917 г. В период Великой Отечественной войны корабль принимал участие в обороне Ленинграда. После окончания войны продолжил службу в качестве учебного судна-блокшива и музея, встав на стоянку на р. Неве в Санкт-Петербурге. За это время «Аврора» стала кораблём-символом российского флота и ныне является объектом культурного наследия России.

Предпосылки к созданию

К началу XX в. внешнеполитическое положение России было довольно сложным: сохранение противоречий с Англией, рост угрозы со стороны развивающейся Германии, усиление позиций Японии. Учёт этих факторов требовал усиления армии и флота, то есть постройки новых кораблей. Изменения в кораблестроительной программе, принятые в 1895 г., предполагали постройку в период с 1896 по 1905 гг. 36 новых кораблей, среди них девять крейсеров, из них два (затем — три) — «карапасных», то есть бронепалубных. Впоследствии эти три бронепалубных крейсера стали типом «Диана».

Основой для разработки тактико-технических элементов (ТТЭ) будущих крейсеров стал созданный С. К. Ратником проект крейсера водоизмещением 6000 тонн, прототипом которого являлись новейший (спущен на воду в 1895 г.) английский крейсер HMS Talbot и французский бронепалубный крейсер D’Entrecasteaux (1896). В начале июня 1896 г. планируемая серия была расширена до трёх кораблей, третий из которых (будущую «Аврору») было предписано заложить в Новом Адмиралтействе. 20 апреля 1896 г. Морской технический комитет (МТК) утвердил технический проект бронепалубного крейсера I ранга.

Артиллерийское вооружение «Авроры» составляли восемь 152-мм с длиной ствола 45 калибров орудий системы Канэ, размещённых по одной на полубаке и юте и шесть на верхней палубе (по три с каждого борта). Максимальная дальность стрельбы орудия до 9800 м, скорострельность — 5 выстрелов в минуту при механической подаче снарядов и 2 выстрела — при ручной. Общий боезапас состоял из 1414 выстрелов. Снаряды по своему действию делились на бронебойные, фугасные и шрапнельные.

На верхней и батарейной палубах были установлены двадцать четыре 75-мм с длиной ствола 50 калибров орудий системы Канэ на вертикальных станках системы Меллера. Дальность стрельбы — до 7000 м, скорострельность — 10 выстрелов в минуту при механической подаче и 4 — при ручной. Их боекомплект насчитывал бронебойных 6240 патронов. На марсе и мостиках установлены 8 одиночных 37-мм орудия Гочкиса и две десантных 63,5-мм пушки системы Барановского. Для этих орудий соответственно имелось 3600 и 1440 патронов.

Минные боевые средства включали в себя один надводный выдвижной торпедный аппарат, выстреливавший торпеды через яблоко форштевня, и два подводных траверзных щитовых аппарата, установленных побортно. Стрельба торпедами Уайтхеда производилась сжатым воздухом при скорости корабля до 17 уз. Наводка торпедных аппаратов производилась при помощи трёх прицелов (по одному для каждого аппарата), расположенных в боевой рубке. Боезапас составлял восемь торпед калибром 381 мм и дальностью хода 1500 м. Две из них хранились у носового аппарата, ещё шесть — в отделении подводных аппаратов.

В минное вооружение включались также 35 сфероконических мин заграждения, которые могли быть установлены с плотиков или шлюпок и катеров корабля. По бортам «Авроры» вывешивались на специальных трубчатых шестах противоминные сети заграждения, если крейсер находился на якоре на открытом рейде.

Средства связи, обнаружения, вспомогательное оборудование

Внешняя связь корабля обеспечивалась сигнальными флагами, а также (реже) «боевыми фонарями Манжена» — прожекторами с диаметром зеркала 75 см. Основным назначением последних было освещение в тёмное время вражеских миноносцев. «Аврора» имела на вооружении шесть прожекторов. Для ночной дальней зрительной сигнализации на крейсере имелись два комплекта огней системы полковника В. В. Табулевича. Это новое для того времени средство состояло из двух фонарей красного и белого цветов. Для усиления силы света огней применялся специальный горючий порошок, позволявший при благоприятных метеорологических условиях видеть огни на расстоянии до 10 миль. Сигнализация осуществлялась передачей цифр по азбуке Морзе: точка обозначалась вспышкой белого фонаря, а тире — красного.

Наблюдение осуществлялось с помощью зрительных труб и биноклей.

Система управления артиллерийским огнем крейсера позволяла артиллерийскому офицеру управлять всей артиллерией корабля и каждым орудием в отдельности. Дистанция до цели измерялась с помощью закупленного в Англии дальномера системы Барра и Струда.

Корпус «Авроры» имеет три палубы: верхнюю и две внутренних (батарейную и броневую), а также баковую надстройку. На всём периметре броневой палубы, которая называлась жилой, расположена платформа, ещё две ― на оконечностях корабля.

Главные поперечные переборки (ниже броневой палубы) делят внутреннее пространство трюма на тринадцать отсеков. Четыре отсека (носовой, котельных отделений, машинных отделений, кормовой) занимают пространство между броневой и батарейной палубами и обеспечивают непотопляемость корабля.

Наружная стальная обшивка имела длину 6,4 м и толщину до 16 мм и крепилась к набору двумя рядами заклёпок. В подводной части корпуса стальные листы крепились внакрой, в надводной ― встык на подкладных планках. Толщина листов обшивки фальшбортов достигала 3 мм.

Подводная часть корпуса и его надводная часть на 840 мм выше ватерлинии имели миллиметровую медную обшивку, которая, чтобы избежать электрохимической коррозии и обрастания, крепилась на деревянную обшивку из тика, закреплённую на корпусе с помощью бронзовых болтов.

В диаметральной плоскости на горизонтальном киле был установлен фальшкиль, имевший два слоя и изготовленный из двух пород деревьев (верхний ряд ― из тика, нижний ― из дуба).

На крейсере имелось две мачты, основания которых крепились к броневой палубе. Высота фок-мачты ― 23,8 м; грот-мачты ― 21,6 м.

Конструкция бронепалубного крейсера предполагает наличие сплошной палубы, защищающей все жизненно важные части корабля (машинные, котельные и румпельное отделения, погреба артиллерийского и минного боезапаса, центральный боевой пост, помещения подводных минных аппаратов). Её горизонтальная часть на «Авроре» имеет толщину 38 мм, которая увеличивается до 63,5 мм на скосах к бортам и оконечностям.

Боевая рубка защищена спереди, по бокам и сзади бронелистами толщиной 152 мм, что позволяло защитить её даже с кормовых курсовых углов; сверху ― бронелистом толщиной 51 мм из маломагнитной стали.

Вертикальное бронирование толщиной в 38 мм имеют снарядные элеваторы и приводы управления там, где нет броневой палубы.

Энергетическая установка и ходовые качества

Котельная установка состояла из 24 котлов системы Бельвиля образца 1894 г., которые были расположены в трёх отсеках (носовом, кормовом и среднем котельном). По бортам крейсера были проложены трубы магистрали главного паропровода к главным паровым машинам. Вспомогательных котлов «Аврора», как и прочие корабли типа, не имела. Ввиду этого подача пара к вспомогательным механизмам осуществлялась через паропровод от главных котлов.

Над всеми тремя котельными отделениями стояла дымовая труба высотой 27,4 м. Для обеспечения работы котлов в корабельных цистернах содержалось 332 т пресной воды (для нужд экипажа ― 135 т), которая могла быть пополнена с помощью опреснительных установок системы круга, суммарная производительность которых доходила до 60 т воды в сутки.

Для размещения угля на «Авроре» имелись 24 угольные ямы, расположенных в межбортовом пространстве у котельных отделений, а также 8 угольных ям запасного топлива, находившихся между броневой и батарейной палубами на протяжении машинных отделений. Эти 32 ямы могли вмещать до 965 т угля; нормальным запасом топлива считались 800 т угля. Полного запаса угля могло хватить на 4000 миль плавания со скоростью 10 узлов.

Главными двигателями являлись три паровых машины тройного расширения (суммарная мощность ― 11600 л.с.). Они должны были быть способны обеспечить 20-узловую скорость (в ходе испытаний «Аврора» достигла максимальной скорости в 19,2 уз, что в целом превысило максимальную скорость «Дианы» и «Паллады» на испытаниях). Конденсация отработанного пара осуществлялась тремя холодильниками; имелся также конденсатор пара вспомогательных машин и механизмов.

Движители крейсера ― три трёхлопастных бронзовых гребных винта. Средний винт был винтом левого вращения, правый вращался против часовой стрелки, левый ― по часовой стрелке (вид с кормы на нос).

Задача системы: откачивать основную массу воды из отсеков корабля после заделки пробоины. Для этого автономно использовались по одной турбине (подача воды ― 250 т/ч) в оконечностях, в МКО ― циркуляционные помпы холодильников и шесть турбиной подачей воды по 400 т/ч.

Задача системы: удаление воды, оставшейся после работы водоотливных средств или скопившейся в корпусе из-за фильтрации, заливания подшипников, отпотевания бортов и палуб. Для этого на корабле имелась магистральная труба из красной меди, имевшей 31 приёмный отросток и 21 разобщительный вентиль. Само осушение осуществлялось тремя насосами системы Вортингтона.

На «Авроре» имелось по одному кингстону системы затопления в оконечностях и по два в средних водонепроницаемых отсеках, управление которыми осуществлялось с батарейной палубы. Приводы кингстонов затопления были выведены в жилую палубу.

Под броневой палубой вдоль правого борта была проложена красномедная труба пожарной магистрали. Для подачи воды использовались два насоса Вортингтона. Отводы от магистральной трубы находились на верхней палубе, переходя в медные поворотные рожки для присоединения пожарных шлангов.

Все гребные суда обслуживались поворотными шлюпбалками, а паровые катера — заваливающимися.

Экипаж и обитаемость

Жилые помещения рассчитывались на 570 человек экипажа (20 офицеров и 550 кондукторов и нижних чинов) и на размещение флагмана соединения с его штабом. Нижние чины спали на подвесных койках, расположенных в носовой части корабля, 10 кондукторов располагались в пяти двухместных каютах на броневой палубе, офицеры и адмиралы — в помещениях в кормовой части корабля. Запас продовольствия был рассчитан на два месяца.

Описание конструкции

Наружная стальная обшивка имела длину 6,4 м и толщину до 16 мм и крепилась к набору двумя рядами заклёпок. В подводной части корпуса стальные листы крепились внакрой, в надводной ― встык на подкладных планках. Толщина листов обшивки фальшбортов достигала 3 мм.

Бронирование

Конструкция бронепалубного крейсера предполагает наличие сплошной карапасной палубы, защищающей все жизненно важные части корабля (машинные, котельные и румпельное отделения, погреба артиллерийского и минного боезапаса, центральный боевой пост, помещения подводных минных аппаратов). Её горизонтальная часть на «Авроре» имеет толщину 38 мм, которая увеличивается до 63,5 мм на скосах к бортам и оконечностям.

«Аврора», стоящая на вечной стоянке у Петровской набережной в Петербурге, имеет с легендарным крейсером революции немного общего. Настоящая «Аврора» уже 19 лет лежит в прибрежной полосе Финского залива у поселка Ручьи Кингисеппского района.

Формально «Аврора», до сих пор числящаяся боевым кораблем, выглядит как новенькая. Первый капитальный ремонт корабль прошел сразу после войны. На новые были заменены практически все пушки, судоремонтники поменяли деревянную палубу и полностью переоборудовали внутренние помещения. Вскоре, однако, встал вопрос о новых ремонтных работах. Железный корпус «Авроры» попросту сгнил. В трюме судна постоянно работали насосы, ежесуточно откачивая несколько десятков тонн воды. К началу 1980-х годов стало ясно, что в первозданном виде сохранить «Аврору» просто невозможно. Очередная реконструкция, по сути, ставшая концом старого крейсера, оказалась приуроченной к 70-й годовщине революции и продолжалась три года.

Реставрация «Авроры» началась в 1984 году. Мощные буксиры сняли крейсер с вечной стоянки и потащили его на Северную верфь. Там, в доках, крейсер революции попросту распилили на части. Нижняя часть судна, включая всю подводную, была полностью заменена на новую. Суровой переделке подверглось и то, что находилось над ватерлинией. К юбилейной дате «Аврора» вернулась на привычное место, а далее встал вопрос о том, что же делать с остовом, оставшимся на верфи. Сдачу крейсера революции в металлолом в советские времена сочли бы идеологической диверсией. Вот и решили советские вожди спрятать настоящую «Аврору» от глаз народа.

В последний поход остатки крейсера, буксируемые мощными тягачами, отправились вдоль южного берега Финского залива в 1987 году. Военные довели его до поселка Ручьи, расположенного на берегу Финского залива в Лужской губе.

«Мужики! Айда «Аврору» резать!»

Некоторое время легендарный крейсер так и стоял возле огромного пирса. Так, однако, продолжалось недолго. Сначала «Аврору» потихоньку растаскивали военные, а затем они же фактически отдали корабль на разграбление работникам действовавшего в этих местах рыболовецкого совхоза «Балтика».

– Я прекрасно помню события тех дней, – рассказывает бывший главный механик рыболовецкого совхоза «Балтика» Владимир Юрченко. – Наше начальство договорилось с военными, и в один прекрасный день нас отправили резать «Аврору». Брать разрешили все, что сможем унести. В совхозе даже клич бросили: «Мужики! Айда «Аврору» резать!» Народа откликнулось достаточно много. Имущество с корабля мы вывозили грузовиками. В первую очередь сняли металлические трапы. Позже их использовали при строительстве. С надводных частей отдирали медную обшивку – тогда весь корабль был покрыт слоем листовой меди. Обстановка во внутренних помещениях оказалась практически нетронутой. В одной из душевых, я, к примеру, снимал с пола и стен кафель. Позже облицевал этой плиткой пол в бане. Многие забирали двери вместе с косяками и вынимали иллюминаторы.

По словам Владимира Михайловича, разграблявшие крейсер рабочие наткнулись на совершенно исправную систему пожаротушения. Она сработала, когда при помощи сварочного аппарата они стали вскрывать переборки. Половину корабля при этом залило пеной.

Разграбленное военными и рыбаками судно простояло у старого пирса несколько месяцев. Крейсеру революции оказался уготован совершенно незавидный конец. В чью-то светлую голову в военной фуражке пришла гениальная идея: загрузить металлический корпус камнями и утопить его в гавани, превратив в волнорез.

– Залив в этих местах и в самом деле достаточно беспокойный, – рассказывает Владимир Юрченко. – Весной и осенью пристать к берегу достаточно сложно, и волнорез здесь действительно необходим. Вот только из-за допущенных рабочими ошибок ничего хорошего из этой затеи не получилось. Груженное камнями судно пошло вбок, а затем и вовсе опрокинулось и затонуло совсем не там, где было запланировано. Сейчас это самый настоящий мусор, лежащий в прибрежной полосе. Позже местные коммерсанты хотели поднять остов, разрезать его и продать за границу как металлолом, однако военные запретили проводить какие-либо работы в их гавани.

Найти остатки крейсера революции, лежащие в прибрежной полосе, любой желающий может без всякого труда. Во время отлива корпус, вытянувшийся на 120 метров в длину, виден целиком. В окрестных деревнях место нынешнего расположения «Авроры» может показать кто угодно. Судно стало местной достопримечательностью. На фоне обломков охотно фотографируются туристы, аквалангисты ныряют за сувенирами.

– Летом этого года тут почти неделю ныряли какие-то ребята, приехавшие из Беларуси, – рассказывает житель Ручьев Василий Мочалов. – Ничего интересного они, правда, не нашли и стали снимать медные пластины, сохранившиеся в некогда подводной части. Сказали, что порежут их на мелкие части и будут продавать как сувениры. Еще под водой они нашли старинный утюг и подарили его мне в благодарность за постой. Музейщиков он вряд ли заинтересует, зато гладить им, накалив на плите, очень даже можно.

Впрочем, для того, чтобы найти сувениры с «Авроры», вовсе не обязательно спускаться под воду с аквалангом. Всего-то и нужно – пройти по близлежащим деревням и повнимательнее присмотреться к домам, построенным в конце 1980-х годов. Части корабля, превращенные в стройматериалы, видны то тут, то там. Трапы, по которым передвигались матросы и офицеры, стали лестницами в жилых домах, металлические каркасы пошли на строительство теплиц, кое-где металлом покрыты крыши. На въезде же в деревню Дубки высится кирпичный дом с иллюминаторами, установленными вместо окон на воротах сарая и деревянного туалета. По словам живущего в нем местного старосты Виктора Ларионова, иллюминаторы с «Авроры» он снимал не сам, а забрал их у соседа, работавшего в рыболовецком совхозе.

– У него они просто так в огороде валялись, а я для дела приспособил, рассказывает Виктор Ильич. – Изнутри туалет напоминает гальюн на знаменитом крейсере.

Остатки не сладки

С точки зрения закона, абсолютно все затонувшие объекты являются источниками загрязнения окружающей среды. Но решить проблему подъема «Авроры» не может даже Ленинградская межрайонная природоохранная прокуратура.

– Прежде всего это проблема идеологического характера, – считает заместитель прокурора Ленинградской межрайонной природоохранной прокуратуры Олег Ермолин. – Использование металлических конструкций для строительства сооружений, защищающих от волн, в принципе допустимо. Не создавая помех для судоходства, «Аврора» может лежать в гавани, принадлежащей военным, еще очень и очень долго, тем более что судоподъем – дело дорогое и компенсировать свои затраты реализацией металла со дна тот, кто решится на подобную операцию, все равно не сможет. Так что, по всей видимости, крейсер останется в таком положении навсегда.

Представьте себе: лафет Царь-пушки в Кремле оказывается новоделом, а настоящий лежит в груде лома где-нибудь в селе Кукуево. Святотатство? А затопленный — да еще, как выясняется, бездарно — корпус «Авроры» — что? По исторической значимости легендарный крейсер вообще-то с Царь-пушкой и сравнивать нельзя. Даже если вы плюетесь на каждую годовщину Октябрьской революции, то уважьте хотя бы почти 50-летний боевой путь крейсера: от Цусимского сражения до защиты Ленинграда в Великой Отечественной войне.

Все можно понять. Металл не вечен. Корабль не вечен. Как и человек. Только человеческие останки выбросить на помойку и забыть могут лишь дикари.

ТРИБУНА.ru — 03.11.2006 г.

17 ноября 1948 года в Петербурге был поставлен на вечную стоянку крейсер «Аврора». Судно, участвовавшее в Русско-японской, Первой и Второй мировых войнах, прошло две масштабные реставрации: в 1970-х и в 2010-х. Известно, что после первой большой кусок исторического судна оказался в Лужской губе Финского залива. Первым об этом рассказал бывший ведущий программы «Взгляд» Владимир Мукусев – после выхода сюжета его на три месяца отстранили от эфира. «Собака.ru» поговорила с журналистом и преподавателем о том, как главный символ революции заменили на новодел.

В 1988 году я работал на Центральном телевидении, делал программу «Взгляд». Был ее ведущим и главным выпускающим редактором. Однажды в Ленинграде, после очередной творческой встречи со зрителями, ко мне подошел человек, представился капитаном первого ранга в отставке и сказал, что знает, где находится настоящий крейсер «Аврора». Я к тому времени привык, что после таких мероприятий в любом городе страны меня ждали как минимум два десятка людей, которых про себя я называл «городскими сумасшедшими». С таинственным видом они сообщали мне всякие «секреты». Чаще всего это были истории о создании ими вечного двигателя, «который работает уже 10 лет», либо об облучении их «специальными лучами КГБ».

Незнакомец, представившись, сказал, что понимает мое недоверие к его словам, но просит об одном: позвонить по телефону его товарищу. Он протянул мне листок, где было написано «Лев Львович Поленов. Историк, капитан первого ранга» и номер телефона. Первой мыслью было, вежливо попрощавшись, выбросить бумажку в ближайшую урну и забыть о странной встрече. Но смутила фамилия. Мне, ленинградцу, было хорошо известно, что одним из командиров «Авроры» был потомок старинного русского рода, родственник знаменитого художника Лев Поленов. И на следующий день я позвонил по указанному телефону, даже не предполагая, что с этого начнется история создания уникального журналистского материала. После выхода в эфир «Истории о погубленном корабле», как я обозначил свое расследование, ортодоксы-коммунисты объявили нам настоящую войну. А нашу программу иначе, как «антисоветской гадостью», которую делают «горбачевские гаденыши», не называли.

Когда я впервые оказался в квартире у Льва Львовича Поленова на Васильевском острове, то был поражен тем, что попал не просто в жилище настоящего питерского интеллигента. Я оказался в своеобразном филиале военно-морского музея. Свободных стен не было. Стеллажи с книгами уходили под потолок. Многочисленные шкафы были заполнены сотнями карт, схем, чертежей, на полках стояли макеты кораблей. А еще были различные предметы морского убранства: флаги, гюйсы, штурвалы, рынды, иллюминаторы, компасы и другие приборы. Но главной достопримечательностью в квартире была прекрасная старинная картина, на которой была изображена «Аврора» в боевом походе. Еще в 1948-м году, будучи курсантом Нахимовского училища, Лева Поленов попал на крейсе и всю жизнь посвятил ему.

«Нет ни одной заклепки, которую я бы не потрогал собственными руками», – начал свой рассказ Лев Львович. Незаметно прошло несколько часов. Передо мной на столе выросла целая гора самых разных документов. Я узнал многочисленные детали о боевом прошлом легендарного корабля, о его роли в боях с японской эскадрой при Цусиме. И о том, что пушки «Авроры» били по врагу и в годы блокады Ленинграда. Правда, они были сняты с корабля и установлены на лафеты в Ораниенбауме. Но многое из рассказанного Поленовым привело меня к мысли, что над «Авророй» висит какой-то злой рок. Ну как иначе объяснить тот факт, что уже спустя много лет после установки ее на «вечный прикол», когда корпус корабля дал течь (он был клепанным, а с момента спуска на воду прошло 60 непростых лет), вместо капитального ремонта подводную часть «Авроры» залили изнутри бетоном. Дескать, он абсорбирует воду и днище превратит в монолит. Реализация этой дикой идеи привела к тому, что течь стала еще больше. Горе-ремонтники не учли, что днище любого корабля подвижно, оно деформируется под воздействием внешних факторов: волн, течения, ветра, ледохода. Итог печален: корпус «Авроры» под бетоном стал стремительно ржаветь.

Корпус крейсера, 1985 год

В начале 80-х стало ясно, что «корабль революции» в любой момент может утонуть. И в ЦК КПСС было принято решение срочно отремонтировать крейсер. Срочно – потому что приближалось 70-летие «великого октября». Поэтому к «Авроре» и к мавзолею, двум главным большевистским святыням, внимание и интерес был особый. Специалисты, в том числе и Лев Поленов, обследовав несчастный корабль, дали свое категорическое заключение: весь корпус надо расклепать, разобрать, заменить проржавевшие броневые листы и собрать корабль фактически заново. Подсчеты показали, что для этого нужно не менее пяти лет, а до юбилея оставалось лишь три года. В Смольном приняли другое решение: наплевать на мнение специалистов, сварить быстренько новый корпус и перенести на него все, что было на старой «Авроре», то есть пушки, надстройку, мачты, трубы, якоря, механизмы. На протесты партийное начальство не обращала никакого внимания. Ведь за неисполнение приказа «починить «Аврору» в срок», можно было потерять партбилеты, а значит власть.

Остатки корпуса крейсера

И только когда «Аврору» поставили в док и разбили бетон, открылась главная сенсация. Нашли место, где должна быть закладная доска – своеобразный паспорт, а, вернее, свидетельство о рождении корабля, а ее не обнаружили. Тогда вспомнили, что у «Авроры» были две сестры-клона – «Диана» и «Паллада». Родилось предположение, что большевики еще в 1948-м, подменили «Аврору» на лучше сохранившуюся «Палладу». Ну, а раз «Аврора» не настоящая, то чего церемониться: «кораблю революции – революционный ремонт». И «Аврору» начали варварски пилить и буквально растаскивать по частям. Всем хотелось иметь у себя в квартирах, в кабинетах и на дачах, кусочки «пролетарской святыни». Когда «ремонт» был закончен и новодел пришвартовали к Нахимовской набережной, встал вопрос, а что делать со старой «Авророй». Сталь, из которой были изготовлены броневые плиты, была такой прочности и такого качества, что обычные газовые резаки ее не брали. Было решено не пилить, а на буксире оттащить обезображенный и разворованный корпус за 100 километров от Ленинграда в поселок Ручьи, где по планам должна была строится новая военно-морская база. Идея была проста: завалить «Аврору» щебнем, камнями и песком вперемешку с цементом, утопить ее и сделать основанием для будущего бетонного пирса. Так и сделали. Правда, не учли глубины: нос корабля с остатками броневых плит, защищавших когда-то от вражеских снарядов и мин внутренние помещения корабля, так и остался над водой.

Стало ясно, что обо всем рассказанном надо немедленно делать материал для «Взгляда». Но было также ясно, что без съемок останков крейсера материал будет неубедителен. Ни весной, ни осенью, как сказал Поленов, в Ручьи по берегу не добраться – болота. Стоял дождливый и промозглый типичный питерский октябрь. Выход был один – вертолет. Достать его взялись мои телевизионные учителя, знаменитые Тамара и Владимир Максимовы. Как им это удалось, я не знаю. Но, встретившись с летчиком, я понял, что проблема вовсе не решена. Нужно было разрешение на полет и съемки с воздуха. А учитывая, что вся зона Финского залива – это вотчина военных и пограничников, разрешение на это можно было получить только в Москве на Лубянке. Причем бумага должна была быть подписана самым главным чекистским начальником. По дороге в Москву я мучительно соображал, что писать в письме руководству Гостелерадио, чтобы оно поддержало мое обращение в КГБ. Писать об истории «Авроры» в качестве обоснования было немыслимо. Помогло мое комсомольское прошлое, а, вернее, тот факт, что наша молодежная редакция ЦТ, курировала и освещала работу всех комсомольско-молодежных строек страны, в том числе и строительство ленинградской дамбы. Именно об этом я написал в письме, употребляя через строчку пафосно-пламенные фразы о «масштабах грандиозного строительства, в котором принимает участие молодежь всей Страны Советов». К моему удивлению, разрешение Лубянки на съемку пришло очень быстро, и я поехал со съемочной группой в Ленинград. Заехав за Львом Поленовым, мы прибыли на аэродром.

Было ясно, что проблемы еще могут возникнуть. Летчик предложил нам следующее: мы оставляем одного из нас на земле, договариваемся о месте на берегу Финского залива (это была Сосновая поляна) и примерном времени. И на обратном пути снижаемся и сбрасываем ему пленки с отснятым материалом. Он садится на ближайший поезд и уезжает в Москву. Все получилось именно так. Но не могу не сказать о том, что мы увидели в Ручьях. Несколько раз облетев и сняв с воздуха то место, где лежало в воде, в полузатопленном состоянии, то, что когда-то гордо именовалось крейсер «Аврора», мы наконец приземлились. И я увидел, как Лев Поленов, не молодой уже человек, мужественный моряк, капитан первого ранга, подошел к своему родному кораблю, снял фуражку и опустил голову. Он стоял, как у раскрытой могилы своего друга и плечи его вздрагивали. Мы стояли у останков последнего, бывшего еще совсем недавно на плаву, русского крейсера.

В Москве мне уже никто не мешал — я показал этот материал в своем «Взгляде». Его увидела почти вся страна, а смотрели нас тогда 250 миллионов граждан. С этого момента началась наша серьезна конфронтация с КПСС, меня на три месяца отстранили от эфира. Мой рассказ об «Авроре» остался практически не замеченным. Инфляция, безработица, пустые прилавки, полыхающие окраины — страна сама шла ко дну. Прошло всего три года, и ее не стало.

Отрывок из книги «Богини российского флота»

Виктор Новиков, Александр Сергеев

Ограниченные в сроках и средствах предприятия пошли по наиболее простому и логичному пути — полной замены подводной части, с применением современных технологий. Это исключало целый ряд подготовительных работ, таких как отдалбливание в тесных отсеках сотен, а, возможно, и тысяч кубометров железобетонного покрытия, разборка корпуса. Тем более, что некоторые формулировки технического задания подразумевали, пусть и в неявном виде, как раз изготовление значительной части новых конструкций.

Корпус ввели в док и, разреза в на отдельные куски, отделили «днище», так для успокоения общественности называли практически всю подводную часть корпуса, подлежавшую замене.

«Днище» перевели из плавучего дока на береговой стапель для демонтажа палубной брони и оборудования, находившегося под ней. После отрезания оконечностей со штевнями на 10 и 118 шп. установили щиты-заглушки. Образовавшееся таким образом плавсредство длиной 85 м, высотой от киля 7,5 м (т.е. практически до уровня броневой палубы) и водоизмещением около 2000 т спустили на вод у и отправили на судоразделочную базу «Вторчермет». С этого момента она начала самостоятельное существование.

Вооружение

Артиллерийское вооружение «Авроры» составляли восемь 152-мм с длиной ствола 45 калибров орудий системы Канэ, размещённых по одной на полубаке и юте и шесть на верхней палубе (по три с каждого борта). Максимальная дальность стрельбы орудия до 9800 м, скорострельность — 5 выстрелов в минуту при механической подаче снарядов и 2 выстрела — при ручной. Общий боезапас состоял из 1414 выстрелов. Снаряды по своему действию делились на бронебойные, фугасные и шрапнельные.

Минно-торпедное вооружение

К постройке крейсера «Авроры» приступили в 1896 году. Он был последним кораблём, из серии трёх бронепалубных крейсеров для Тихого океана. Первый корабль назывался «Паллада», а второй — «Диана». Примечательно, что проект был назван не в честь первого судна, как это принято, а в честь второго — «Диана». Оно более звучное и лаконичное. Обустройство верфей началось в 1985 году:

Все корпуса были торжественно заложены одним днём, 23 мая 1987 года. Обострение отношений с Германией на Балтике внесло коррективы в программу, и сроки изготовления судов были максимально сжаты. 11 мая 1900 года корпус «Авроры» последним был спущен на воду под аплодисменты царской семьи. Далее на крейсере производились надстройки и установка силовой машины. А спустя три года, 17 июля, корабль введён в эксплуатацию.

Целый год третий крейсер не имел названия. В документации он упоминался как «Крейсер водоизмещением 6 630 т, типа «Диана». Лишь в 1987 году Николаю II предоставили перечень названий: «Аскольд», «Аврора», «Богатырь», «Боярин», «Варяг», «Гелиона», «Наяда», «Нептун», «Психея», «Полкан» и «Юнона». Больше всего царю понравилось «Аврора», имя древнеримской богини.

Февральская революция

После перемещения фронта «Аврору» отправили на техническое обслуживание. 27 февраля 1917 года на ремонтных заводах Адмиралтейский и Франко-Русский произошла стачка рабочих. Команда крейсера захотела присоединиться к бастующим, но командир корабля М. И. Никольский решил успокоить взбунтовавшийся экипаж, стреляя по уходящим матросам из револьвера. Моряки арестовали командира и расстреляли его. После бунта командиров на «Авроре» назначал судовой комитет.

Постройка и испытания

Серебряная закладная доска крейсера «Аврора»

31 марта 1897 года император Николай II повелел именовать строящийся крейсер «Авророй» в честь римской богини зари. Это название было выбрано самодержцем из одиннадцати предложенных вариантов наименований. Л. Л. Поленов, однако, считает, что крейсер был назван в честь парусного фрегата «Аврора», прославившегося при обороне Петропавловска-Камчатского в годы Крымской войны.

Несмотря на то, что фактически работы по постройке «Авроры» были начаты значительно позднее, чем «Дианы» и «Паллады», официальная закладка крейсеров этого типа состоялась в один день: 23 мая 1897 г. При этом первой в 10 ч. 30 мин. торжественную церемонию провели на «Авроре» в присутствии генерал-адмирала Алексея Александровича. Серебряную закладную табличку закрепили между 60-м и 61-м шпангоутами, и подняли на специально установленных флагштоках флаг и гюйс будущего крейсера.

Крейсера типа «Диана» должны были стать первыми в России серийными крейсерами, но достичь единообразования среди них не удалось: на «Аврору» установили иные, нежели на «Диану» и «Палладу», машины, котлы, рулевые устройства. Электроприводы для последних были заказаны трём разным заводам в порядке эксперимента: так можно было узнать, какие приводы окажутся наиболее эффективными, чтобы затем их можно было устанавливать на другие корабли флота. Так, электроприводы рулевых машин «Авроры» заказали фирме «Сименс и Гальке».

Крейсер «Аврора» после спуска на воду 11 (23) мая 1900 г.

Стапельные работы были начаты осенью 1897 г., и они затянулись на три с половиной года (во многом из-за неготовности отдельных элементов корабля). Наконец, 24 мая 1900 г. корпус был спущен на воду в присутствии императора Николая II и императриц Марии Фёдоровны и Александры Фёдоровны. Вслед за этим началась установка главных машин, вспомогательных механизмов, общекорабельных систем, вооружения и прочего оборудования. В 1902 г. впервые на российском флоте «Аврора» получила якоря системы Холла, новинку, которой не успели оснастить остальные два корабля этого типа. Летом 1900 г. крейсер прошёл первые испытания, последние — 14 июня 1903 г.

В непосредственном строительстве крейсера (с момента постройки и до окончания ходовых изменений) участвовали четыре строителя: Э. Р. де Грофе, К. М. Токаревский, Н. И. Пущин и А. А. Баженов.

Общая стоимость постройки «Авроры» оценивается в 6,4 млн рублей.

Октябрьская революция

После Февральской революции крейсер подчинялся Временному революционному комитету. 24 октября 1917 г. командиру корабля была поставлена задача подняться по Неве к Николаевскому мосту, который развели юнкера. Механикам-энергетикам «Авроры» удалось свести мост, воссоединив Васильевский остров и центр города. К вечеру готовился штурм Зимнего дворца. В качестве сигнала для взятия решили применить пушечный выстрел. В 21:54 «Аврора» произвела холостой залп из носового орудия, который прославил военный корабль.

Бой при Цусиме

Накалившаяся военно-политическая ситуация на дальнем Востоке требовала незамедлительного укрепления Тихоокеанского флота. Из балтийских кораблей образовали отряд, куда включили «Аврору», урезав сроки её испытания. 25 сентября 1903 года крейсер снялся с якорей Большого Кронштадтского рейда. На протяжении всего пути постоянно проявлялись недочёты корабля, которые команда устраняла на ходу.

1 мая 1905 года Вторая Тихоокеанская эскадра выступила от берегов Вьетнама в направлении Владивостока. «Авроре» досталось второе место в порядке построения кораблей и надлежало идти по кильватерному следу крейсера «Олега». Спустя две недели далеко за полночь 14 мая российская эскадра вошла в воды Корейского пролива. Там их уже поджидали японские корабли, которые были обнаружены в 6:30. С 10:30 завязался бой с головными военными судами.

«Аврора» вступила в сражение в 11:14. Сначала молодой корабль поддерживал огнём крейсер «Владимир Мономах», который доминировал в перестрелке с японским бронепалубным крейсером «Идзуми». На протяжении часа японцы усилились подкреплением, и вся мощь вражеского огня досталась «Авроре». Особенно тяжко пришлось к 15:00.

Кораблю удавалось лавировать от вражеских торпед. Но не удалось избежать множественных повреждений от вражеских артиллерийских залпов. Один снаряд угодил в рубку, где осколками посекло всех находившихся. Смертельно ранило в голову капитана. Носовой отсек затопило. Мачта с флагом сбивалась и поднималась 6 раз.

К 19:00 уцелевшие российские суда отряда адмирала Энквиста: «Олег», «Жемчуг» и «Аврора», отступали в хаотичном порядке на юго-запад, покидая Корейский пролив. Поражение стало очевидным. Путь на Владивосток был закрыт. Японцы планировали добить остатки эскадры в ночи. Но российским судам удалось оторваться. На «Авроре» погибли: 1 офицер (командир судна капитан 1-го ранга Евгений Романович Егорьев) и 8 членов команды. Отремонтированный в Маниле крейсер возвратился на Балтийское море в 1906 году.

«Аврора», наследница «Авроры»

Первым в русском флоте имя римской богини утренней зари Авроры получил 23 ноября 1833 года парусный фрегат типа «Спешный». Этот корабль прослужил России верой и правдой 28 лет и за это время успел по-настоящему прославить свое имя. Так, с 21 августа 1853 года по 19 июля 1854 года парусная «Аврора» совершила свое первое кругосветное плавание, а с 9 октября 1856 года по 1 июня 1857 года — второе. Формально оба плавания состоялись в рамках дальневосточного похода фрегата, который продолжался в общей сложности более трех с половиной лет.

В него вошло и участие «Авроры» в обороне Петропавловска-Камчатского в годы Крымской войны. Фрегат участвовал в морских боях с английскими и французскими кораблями, высаживал десанты на захваченные противником участки побережья и отражал штурмы порта Петропавловска, а в марте 1855 года помогал эвакуировать по приказу губернатора Восточной Сибири жителей, гарнизон и имущество камчатской столицы на Амур.

Этот корабль в искусстве

Корабль представлен в игре World of Warships.

Где находится крейсер сейчас

В современной истории корабля последним событием стал ремонт 2014 года. 21 сентября крейсер «Аврора» в Санкт-Петербурге был отбуксирован в ремонтный док Кронштадтского завода. Первый этап ремонта завершился 26 ноября, после чего к достроечной стенке его отбуксировали для продолжения работ.

На свой пост судно вернулось 26 ноября 2016, где и сейчас находится крейсер «Аврора». Выступает легендарная машина в виде музея и памятника кровопролитным событиям человеческой истории в целом и российской в частности.

Участие корабля в Первой мировой войне

Крейсер «Аврора», как боевой корабль, не мог не принять участия в Первой мировой войне. Однако показать свою боевую мощь удалось лишь в середине военного конфликта в 1916 году. 75 мм корабельные орудия были модернизированы для эффективного поражения низколетящих самолётов. Несением боевого дежурства «Авроры» был определён квадрат в Рижском заливе, где крейсер успешно пресекал налёты авиации на боевые и гражданские суда.

Технические характеристики и недостатки корабля

Проект корабля «Аврора» предполагал, что крейсер стает достойным соперником вражеским кораблям. Описание его характеристик выглядело для своего времени убедительно:

Но в этих красивых числах затаились подвохи. Скорость в 20 узлов была на то время недостаточной для крейсера (тот же «Варяг» по проекту должен был выдавать 23 узла, а «Аскольд» показал на испытаниях 24,5 узла). Испытания показали, что корабль не вытягивает даже этот показатель – скорость выше 19,2 узлов не фиксировалась.

Орудия крейсера были лишены броневой защиты. Этот недостаток, однако, исправили до вступления корабля в первый бой – были сделаны выводы из несчастливой судьбы того же «Варяга».

Во время постройки и службы крейсера в его систему вооружений вносились изменения. Например, количество торпедных аппаратов было изменено еще в процессе строительства – их стало три вместо одного. Значительные изменения были проведены во время Первой мировой войны.

«Аврора» в искусстве

С изображением крейсера и его экипажа выпущено несколько серий почтовых марок. Изображение крейсера присутствует на советских юбилейных монетах достоинством 10,15 и 20 копеек 1967 года выпуска.